Но парень уже успел найти то, что было нужно. Николае К. Мемфис, 2132 Терри-драйв, Метарай, Луизиана, телефон 504-555-2389.

– А теперь займемся стряпней, – сказал Джимми. – Сейчас я попрошу мистера Сервера посмотреть...

Он повозил по столу мышкой, и на экране появился новый список.

– Вот ваш список счетов и заказов. Посмотрим, посмотрим...

Он посмотрел.

– Да, да, да. Твой друг мистер Мемфис получил входящий звонок из окрестностей Бойсе под вечер четвертого мая...

Именно в этот день Соларатов стрелял в горах.

– Три, четыре звонка из...

– Этот номер мне не нужен. Это номер дома на ранчо.

– Слушай, парень, я тебе уже говорил: я не хочу ничего знать.

– Да, да, продолжайте.

– Потом ничего, ничего, и вдруг трое суток подряд по одному звонку каждую ночь из 208-555-5430.

– Вы можете точно выяснить, откуда сделан звонок?

– Ну, сейчас посмотрим... Мы можем добраться до F-1, который является первичным концентратором, и это оказывается...

Он набрал на клавиатуре команду и немного подождал.

– ...Это оказывается подстанция «Белл» в округе Кастер, в центре Айдахо, около города, который называется Маккай.

– Маккай, – повторил Соларатов. – Округ Кастер в центре Айдахо. Там есть адрес?

– Нет, но есть F-2: 459912.

– А это что такое?

– Это вторичный концентратор. Столб.

– Столб?

– Ну да, концентратор – они часто устанавливаются на столбах, – который находится ближе всего к дому, где живут твои друзья. Тот самый столб, от которого идет провод прямо в дом. Он не может находиться дальше чем в тридцати метрах от дома, а скорее всего, ближе. Они пронумеровали все концентраторы. Вот так работает «Мама-Белл».

– Я могу узнать адрес этого концентратора?

– Не здесь. У меня нет отсюда доступа к их компьютеру. Тебе нужно добраться до этой маленькой телефонной подстанции и каким-то образом хакнуть или грабануть ее. Всего-то делов – влезть в их компьютер или в папки у них в шкафу, найти адрес, по которому расположен F-2 номер 459912, и ты на месте. Никаких проблем.

– Я не могу работать с компьютерами. Вы поедете со мной. Вы сделаете это. За большие деньги.

– Ну да, я – в Айдахо, со страхом и сомненьем! Это было бы круто! Послушай, кореш, тамошние белые парни арестуют меня за один только мой вид. Нет, малый, это тебе придется делать самому. Тебе нужен этот адрес – вот и заберись туда, всего-то и делов. Ты запросто можешь выкопать адрес из помойки их сервера или в документации на самой подстанции. Заглянешь в здание, перероешь папки и найдешь список по F-2. Можешь даже найти карту, на которой будет обозначено F-2, врубаешься? Нет, братец, это совсем не великое дело. Я тебе не свищу.

– А может, вы позвоните туда? Напустите им туману и получите информацию?

– Здесь – в легкую. В любом крупном городе Америки – пролетит мухой. Здесь, если владеешь социотехникой, [52]  то можешь запросто вытрясти из этих ребятишек все дерьмо до крошки. А там... Если они услышат голос своего братца из места, где не может быть никаких братьев, то, думаю, могут возникнуть проблемы. Я не хочу рисковать, ввязываясь в твои игрушки, дружище. А то, что я тебе сказал, это самый лучший путь, в натуре. Сам увидишь, это совсем не страшно.

Соларатов мрачно кивнул.

– Малый, ты справишься. Без проблем.

– Без проблем, – согласился Соларатов.

Глава 42

На церемонии, посвященной вручению дипломов Массачусетского технологического института, степени доктора философии [53]  в различных академических и научных специальностях были удостоены 132 человека, и мужчины, и женщины. Но главную награду как институтский стипендиат получил лишь один, так как кроме него к этой категории никто не относился.

Это был высокий молодой человек с преждевременно появившейся лысиной, на удивление серьезный и сосредоточенный. Вручив ему диплом в области квантовой физики (тема диссертации называлась «Некоторые теории солнечного излучения в применении к астронавигации»), декан попросил его сказать несколько слов. Новоиспеченный доктор с готовностью взошел на пьедестал, но его речь оказалась очень короткой:

– Я хочу поблагодарить вас за тот шанс, который вы мне предоставили. Я получал стипендию не только на последних курсах, но даже раньше. Я происхожу из бедной семьи; моя мать упорно трудилась, но так и не сумела преуспеть. Однако учреждения, подобные этому, – Йельский и Гарвардский университеты, Мэдисонская средняя школа – все они отнеслись ко мне с большой добротой и открыли передо мною все двери. Без вашего великодушия я не смог бы оказаться сейчас на этом месте, и я благодарю вас за эту честь и за вашу веру в меня. Мне только очень жаль, что мои родители не могут разделить со мной этот счастливый момент. Они были очень хорошими людьми. Большое спасибо.

Под вежливые аплодисменты он сошел с трибуны и возвратился на свое место, и процедура – незаинтересованному зрителю она показалась бы бесконечной – потянулась дальше своим чередом. День в Бостоне стоял жаркий, на небе не было ни облачка. Гладкая вода в реке Чарльз походила на потемневшую старинную слоновую кость; в воздухе висела легкая дымка, нисколько не ослаблявшая солнечных лучей. В город приехала команда «Ориоль», которой предстояло сыграть здесь серию из четырех матчей с «Ред сокс»; президент только что объявил о новой попытке сдержать увеличение размеров социальных пособий; международные новости были мрачными: ученых мужей тревожили грядущие выборы в России, к которым с огромным преимуществом подходил всеобщий любимец, очень плохой парень; уровень фондового рынка поднялся на четыре пункта. Все это не имело ни малейшего значения для высокого человека в костюме цвета хаки, который, сидя в последнем ряду, наблюдал за церемонией вручения дипломов.

Он спокойно дождался того момента, когда толпа наконец-то рассыпалась на кучки, счастливых докторов обступили родственники, друзья кинулись обнимать и хлопать по спинам счастливцев и в зале зазвучал нестройный хор радостных голосов. Тогда он пробрался через мельтешащую толпу к сцене, и лишь после этого стало понятно, к кому он направляется. Это был тот самый молодой человек, который получил главную награду.

Некоторое время он наблюдал за ним: молодой человек принимал заслуженные поздравления несколько пассивно и отвечал на них без большого энтузиазма. Он прошел через положенные объятия коллег, профессоров и администраторов, но через некоторое время – вообще-то на удивление быстро – остался в одиночестве. Он снял докторскую шапочку, перекинул через руку мантию, под которой оказался чрезвычайно потертый костюм, и двинулся к выходу. У него был вид вечного одиночки, человека, который с детства предпочитает держаться подальше от центра событий и в любых ситуациях жмется к краю, не любит прямых взглядов в глаза или попыток сближения, зато с радостью найдет убежище в каком-нибудь тайном знании, будь то квантовая физика, игра в «Башни и драконы» или снайперская война. Это было одним из проявлений меланхолического склада характера.

Боб перехватил его недалеко от дверей.

– Между прочим, – сказал он, – мне чертовски понравилась маленькая речь, которую вы произнесли.

Юноша еще не приобрел невосприимчивости к лести и комплиментам, и на его лице неожиданно для него самого появилась улыбка.

– Благодарю, – ответил он.

– И что же вам предстоит дальше?

– О, эта награда автоматически подразумевает год в Оксфорде, в исследовательской лаборатории. Так что завтра я уезжаю в Англию. Очень интересно. Там отличное оборудование, очень много интересных людей. Я жду не дождусь, когда же попаду туда. Так что... прошу прощения, я не расслышал, как вас зовут...

– Суэггер, – представился Боб.

– О, конечно, было очень приятно поговорить с вами, мистер Суэггер. А сейчас, э-э, мне нужно идти. Еще раз благодарю вас, я...