– Проклятье! – пробормотал Боб.

– В чем дело? – спросил ползший сзади Донни.

– Трава очень редкая, будь она проклята. Негде укрыться.

Донни не видел совершенно ничего. Он полностью зарылся в слоновой траве: она забивала ему уши, лезла в нос, хватала за складки одежды. А под одеждой пировали муравьи. Он слышал монотонное жужжание мух, привлеченных восхитительным запахом его пота и крови – к этому времени трава оставила на его теле уже не менее сотни порезов.

А прямо перед ним находились подметки тропических ботинок Боба.

– Дерьмо, – угрюмо сказал Боб. – Мне это совершенно не нравится.

– Мы можем вызвать «Ночную ведьму», и она перемелет все, что там есть. А мы пустим дым, чтобы она не слишком сильно долбила по нам.

– А если он находится не здесь, то узнает, что мы гоняемся за ним, и станет вести себя вдвое осторожнее или не вернется вообще, и мы так и не узнаем, за каким чертом его сюда принесло, и не сможем добыть винтовку Драгунова. Поэтому нет. – Боб помолчал. – М-70 у тебя с собой?

– Конечно.

– Отлично. Я хочу, чтобы ты занялся правым флангом. Подайся вперед и рассмотри вон тот бугорок, или что там такое.

– Ага.

– Устроишься на нем. Если увидишь, что все в порядке, то я переползу дальше, туда, где трава погуще. Залягу в чаще и буду прикрывать тебя. Идет?

– Идет, – ответил Донни. Он потянулся, разминая мускулы, глубоко вздохнул и пополз вперед.

– Черт тебя возьми, сынок, остается только надеяться на то, что он не слишком близко и не слышит нас. Ты хрюкаешь громче, чем свинья в хлеву.

– Очень уж тяжелая работа, – сказал Донни, и это была чистая правда.

Он добрался до бугра и выглянул из-за него. Ничего.

– Взять М-49?

– Нет. Времени слишком мало. Просто посмотри через «юнертл».

Донни приложил глаз к прицелу, который представлял собой длинную тонкую металлическую трубку, закрепленную в каком-то странном штативе. Если его обнулить, то можно было привести в действие целую систему управления, при помощи которой можно было так и этак двигать и поворачивать прицел, а также особыми винтами устанавливать поправку на силу ветра и угол к горизонту. Винтовка была изготовлена где-то в начале сороковых, но поговаривали, что из нее убито куда больше японцев, северных корейцев и вьетконговцев, чем из любого другого оружия того же возраста. Даже патроны для нее использовались не стандартные натовские 7,62-миллиметровые, а старые длинные спрингфилдовские с рантовой гильзой калибра 0,30-06.

Оптика была отличная. Донни внимательнейшим образом осмотрел траву, попадавшую в поле обзора, и не заметил никаких признаков человеческого присутствия. Но в глазу у него так и оставалось слепое пятно. Он был уверен, что пропустил какую-то заметную деталь. Он стиснул пальцами переносицу – лучше не стало. Нет, там не было ничего, ничего такого, что он мог бы разглядеть.

– Кажется, все чисто.

– Я не спрашиваю, что тебе кажется. Я хочу знать, как там на самом деле.

– Чисто, чисто.

– Хорошо, – сказал Боб. – Продолжай наблюдение.

Сержант начал выбираться на открытое место. На сей раз он полз еще медленнее, чем прежде. Он двигался прямо-таки невероятно медленно, останавливаясь и надолго замирая после каждых двух движений.

Донни опять уставился в прицел. Снова и снова он рассматривал все возможные огневые позиции и не видел ничего. Все было чисто. Это начинало казаться смешным. Возможно, они торчали здесь в совершенно пустом поле, ползали взад и вперед, как идиоты. Пчелы жужжали, мухи кусались, стрекозы проносились в разные стороны. Он не мог очень долго смотреть в прицел, потому что в глазу у него все начинало расплываться. Он должен был мигнуть, перевести взгляд вдаль. Когда же Боб подаст сигнал о том, что все в порядке?

Спусковой крючок отошел назад и замер на самой грани выстрела.

«А где же второй?»

Палец отпустил спусковой крючок.

Их было двое. Он должен убить обоих. Если он сейчас выстрелит, то второй в свою очередь выстрелит в него или же, увидев, как разлетится голова его партнера, просто нырнет в траву и исчезнет. Возможно, он вызовет воздушную поддержку, и Соларатову придется покинуть район операции.

«Где же второй?»

Он приподнял голову, посмотрел невооруженным глазом и понял, что смог увидеть снайпера чисто случайно: там, где он в данный момент находился, трава по какой-то странной причине росла гораздо реже, чем повсюду вокруг. Второй находился где-то совсем рядом и прикрывал напарника, пока тот оставался уязвим. Но это положение могло продолжаться лишь считанные секунды.

В голове Соларатова тут же сложился план. Выследить корректировщика. Убить корректировщика. Вернуться и убить снайпера. Это было возможно, так как он располагал полуавтоматическим оружием, а расстояние было менее трехсот метров.

Он вновь уткнулся в прицел и начал очень медленно и плавно разворачиваться, высматривая еще одно черное лицо на коричневато-желтом фоне чащи вертикальных стеблей. Повернулся еще немного... Ничего. Дальше... Снова ничего. Еще чуть-чуть... Вот оно! Рука! Рука вела к туловищу, и вот в прицеле показалась фигура второго человека, приложившегося к винтовке. Соларатов неслышно набрал в грудь воздуха, испытал еще один прилив удовольствия – и в следующий момент понял, что перед ним действительно человек, но это вовсе не корректировщик, а еще один снайпер, и его винтовка глядит точно на него. На Соларатова.

Человек выстрелил.

Донни оторвался от прицела. Голова у него болела. Когда же Боб подаст сигнал? Господи, как же ему сейчас нужен аспирин! Донни посмотрел вокруг и ничего не увидел, кроме бескрайних зарослей травы.

Рядом с ним повисла в воздухе стрекоза. Любопытно, что крылышки у этих тварей каким-то образом собирают солнечный свет и так же отбрасывают блики, как...

Донни снова взглянул в прицел.

Он был совсем рядом!

Снайпер (или лучше сказать, снайперы, потому что Донни после сотрясения видел перед собой два расплывавшихся по краям контура) находился менее чем в трехстах метрах от него и был еле-еле различим в траве. Человек держал винтовку наизготовку, он медленно поворачивался, и, уловив это движение, Донни сразу же понял, что он заметил Суэггера.

«Убей его! – приказал он себе. – Стреляй! Немедленно!»

Перекрестье расчертило голову врага. Донни нажал на спусковой крючок.

Картинка исчезла из виду. Он нажал сильнее. Ничего не произошло.

Предохранитель, предохранитель... Донни протянул палец туда, где должна была находиться эта пимпочка перед спусковым крючком, но там ничего не оказалось. Ну конечно, там находится предохранитель у М-14. У М-70 он возле переднего края затвора. Донни оторвался от прицела, нашел этот чертов предохранитель и передвинул его вперед. Поспешно пригнулся, взглянул в прицел и увидел, что человек повернулся и дуло винтовки смотрит теперь... прямо на него.

Он дернул за спусковой крючок – пожалуй, излишне резко, – и винтовка выстрелила.

Боб полз вперед. Всего несколько метров, и он снова окажется в высокой и густой траве и...

Выстрел, совершенно неожиданный, прозвучал словно удар в большой барабан над самым его ухом. Он застыл – все кончено, великий Боб Ли Суэггер – и на мгновение ударился было в панику.

«Что? А? О боже!»

А в следующее мгновение он вскочил и помечался, как последний сукин сын, туда, где росла более высокая трава, ожидая смертельной пули и в то же время стараясь заставить себя успокоиться.

– Он там! Я видел его! – заорал Донни, и сразу же с расстояния метров в триста раздался второй выстрел. Пуля ударилась в землю рядом с Донни, выбив большой клуб пыли.

Донни сразу же выстрелил в ответ, и Боб увидел пыльный фонтанчик там, куда ударила пуля.

– Пригнись! – рявкнул он, испугавшись, что Донни может получить пулю в голову, а сам нырнул в траву, по-змеиному извиваясь, пополз вперед и вскоре обнаружил песчаную кочку.